Всплеск, вздох и тяжёлый взгляд на потемневшее небо. Ночью рыбы спят? Может быть. Тем не менее, это не мешает им сейчас спать в железном ведре Харона. Ни слова не скажешь, ни с кем не обмолвишься. Тем лучше. У Рассела, страдающего вечной головной болью из-за своей эмпатии, теперь есть момент отдохнуть. Наверное, в этом своеобразная прелесть рыбалки. Для идеала, конечно же ,не мешало бы выехать на середину озера. Но у Лондона не было при себе лодки. Ну, и чёрт с ним, можно порыбачить с берега.
-И, всё же, хорошо тут... Спокойно так... Всё же у нас, у Стикса, у этой замечательной речки не было настолько спокойно... Да и рыба там не водилась. - размышлял Харон.
Он мог и не мог понять тех, кто возмущался перемещением из дома в дом, скажем так. Не уж то так интересно всю жизнь сидеть на Олимпе? Ну, ладно-ладно, пуляться молниями - интересно. Помогать семьям, будто ты в Sims 2 рубишься, тоже интересно... Да, окей, у Богов была шикарная жизнь. Но эта вечная роскошь... Как вы коротаете свою вечность, ребята?
Рассел коротал свою вечность, перевозя мёртвые души с одного берега на другой. Обратного пути, конечно же, нет. А ещё он коротал своё время периодическим исчезновением с места работы. Не известно где брал выпивку и устраивал себе праздник. Ну, и, конечно же, именины Смерти! Правда, там Харон напивается в дупеля, лезет к имениннику целоваться, громко рыдает над их печальной судьбой, над ненавистью к ним, сочувствует Смерти, что ей надо бродить и искать всех по всяким там болотам и горам. А если ошибка? На ошибку, конечно же, все имеют право, но всё же...
Земная же жизнь была интересной. Здесь у Рассела был выбор, можно сказать, во всём. он мог быть кем угодно, он мог общаться с кем угодно, он мог рыбачить ,если захочет, он мог спать, если захочет, он может пить ,если захочет, да и сигарету никто из рук не вырывал. Кстати, сигарета. Харон вытаскивает из кармана пачку, зажав удочку коленями, достаёт из пачки сигарету и зажимает её губами. После чего, прикрывая огонёк зажигалки руками, он поджигает сигарету. Пачка и зажигалка теперь лежат не в кармане кожаной куртки, но просто рядом валяются. Правая рука сжимала удочку, левая держала никотиновый цилиндрик, от которого змейкой шёл дымок.
Поплавок дёрнулся. Безразличное лицо Харона слегка изменилось, даже немножко вытянулось. Он зажал сигарету губами, схватился второй рукой за удочку. Рассел подождал немного и быстро закрутил катушку, чтобы потянуть леску. А вот и рыба. Сверкая серебристой чешуёй, она "выпрыгнула" из воды, ведомая прозрачно леской. Лондон крепко ухватился своими цепкими пальцами за рыбу. Холодная и скользкая. Харон скептически осмотрел добычу, после чего снял её с крючка и закинул в ведро. Рассел взял сигарету более-менее сухими пальцами и выдохнул серый дым. Потом он вновь зажал сигарету в зубах и стал накалывать червяка на крючок, а потом закинул удочку в воду, сел и стал наблюдать ожидая улова. Тишину разрывали длительные выдохи, с которыми Харон выдыхал никотиновые облачка дыма.

Харон потянулся, посмотрел по сторонам и зевнул, вынув сигарету изо рта. Ровная водная гладь была как зеркало, в которое смотрелось красавица-луна, устроившаяся на чёрном бархате ночного неба. Рассел подпёр щёку ладонью и продолжил пустым взглядом рассматривать тёмную воду, на которой изредка появлялись лёгкие волны. В общем, это была своеобразная идиллия: тёмная вода, ночь, лёгкий ветерок, тишина, ну, и рыбалка, что же ещё?
Рассел собрался было зевнуть, но краем глаза увидел какую-то еле заметную вспышку, поэтому перевозчик застыл в позе зевающего человека. Послышалась ругань, злобные бормотания и прочее. Кто-то, судя по всему, был не рад такой идиллии и был рад её нарушить. Не дай бог заорёт, он же рыбу всю распугает.
Ну, а эмаптия уже стала впитывать все негативные эмоции недособеседника. Видимо, незнакомец был ужасно злым. А, да, ещё и маленьким. Лет 15-16, больше не дашь, по голосу, как минимум.
Маленький нарушитель спокойствия задал громкий вопрос в пустоту. Рассел не заставил долго ждать и достаточно быстро прореагировал.
-Добро пожаловать на берег Тибра и, да, потише, ты мне рыбу распугаешь! - усталым и безразличным голосом. Собственно, такая интонация для Лондона не редкость. Он устроился по удобнее, после чего вновь выдохнул серое облако дыма куда-то в атмосферу.
-Кажется, у нас тут что-то истеричное... Надеюсь, он не будет орать на всю реку, а то рыбу распугает, да и уже пойманную доведёт до нервного срыва, а мне её ещё есть... - думал Харон, глянув в сторону железного ведра, где плескалось четыре рыбы.

-Я же просил: потише. Ну, вот, шикарно. Из-за тебя улов у меня не особый. Всю мне рыбу распугал, - ровным, безразличным голосом отозвался Харон, туша сигарету о землю, после чего выкинул окурок куда-то в сторону. Выдохнув последнюю струю серого дыма, он устало посмотрел на образовавшуюся проблему.
Ну, что же, весьма миловидная проблема: стройный паренёк лет 16-ти, ярко-голубые блики глаз в темноте казались немного серыми. Алые волосы были заплетены в косу, но Харон был уверен, что они красиво бы струились водопадом по его плечам. Что же, признаем, парень красивый и с виду даже невинный. Но, как показала практике, первое впечатление обманчивое, а хорошая и насмешливая память Рассела сразу же узнала в парнишке самого Афродита.
-Ах, да, ты же хотел узнать, кто я. Рассел Лондон. Рад знакомству, - всё так же сухо, ровно, безразлично. Харон устало подпёр рукой щеку. Нет, вряд ли он сегодня что-то поймает. Спасибо тебе, кричащий мальчик. Хотя... Вот, поплавок дёрнулся. Рассел насторожился и внимательно посмотрел на беспокойные волны, что создавала вокруг себя леска. Перевозчик нервно пожевал нижнюю губу, после чего облизал верхнюю и покрутил катушку. Рыба хоть и была не очень крупной, но очень дёргалась, брызгаясь во все стороны. Харон резко ухватился цепкой рукой за худое тело добычи, оценивающе посмотрев на неё, он довольно улыбнулся и забросил рыбёшку в ведро.
-Пять рыб... Не так уж и плохо - выдохнул мужчина, после чего потянулся и зевнул.
-Так, а теперь ты... - начал он, собирая снасти. Хотя, по сути, собирать-то было нечего. Банку, где когда-то была наживка, то бишь, червяки, он помыл в речной воде и брочил в ведро, пусть соседствует с плещущейся там рыбой. Конец лески он обернул вокруг основания удочки, чтобы не мешался, ведь у него же там ещё крючок был... Ведь же были случаи. Взяв в одну руку ведро, он, с удочкой на перевес, приблизился к пареньку.
-Ну, что, беда. Куда тебя вести? В близлежащую гостиницу или тебе природа по душе, тут заночуешь, м? - слегка усмехнулся Харон. - Кстати, как тебя зовут, Афродит, а то знаешь, к нашим именам с подозрением относятся, - с улыбкой добавил перевозчик.

Харон усмехнулся... Знаете, его усмешки звучат так, как будто он насмехается над кем-то, но не суть. Так вот, Харон усмехнулся и поправил пряди своих волос.
-Какой тебе резон осознавать, кто я есть. Всё равно забудешь... - пожал плечами перевозчик и отвёл взгляд в сторону реки. Ровная гладь, не такая бурная, как Стикс и это нравилось Харону, который изрядно устал от сильного течения. Хотя, ему должны были осточертеть лодочные прогулки, но этот мир казался ему очень красивым... Наверное, Харон просто не бывал на Олимпе. Или бывал, но уже подзабыл, такое ведь случается.
Фишер вдохнул холодный влажный воздух.
-Цивилизация... Как-то размыто, Афродит - подумал Харон, поставив у ног своих ведро и потянулся. - Тебе хотя бы есть куда идти, беда? - спросил Рассел, потягиваясь. Мальчик-беда. Именно так Харон решил окрестить незнакомца. Ну, это так, иногда он будет его называть бедой, а в остальное время лучше придерживаться простого, человеческого имени.
-Так, слушай, если хочешь попасть к цивилизации, иди вооон по той дороге, - Рассел указал на "спуск" к реке, по которому и придётся карабкаться обратно. - А потом иди прямо, может и найдёшь свою цивилизацию, - добавил Рассел. Голос начал хрипеть и поэтому перевозчик откашлялся.
Кстати, а вот и человеческое имя.
-Дэ-ми-ан... Странное имя. Ну, ладно - Рассел пожал плечами и вновь посмотрел в бок ,но уже не на гладь воды, а на бархат небес. Ему очень нравилось, что тут он может видеть разное небо, а не своды царства Аида, которые состояли лишь из скучного камня, что давно уже осточертел перевозчику.